На износ
Недавнее обрушение дома на Большой Зелениной в Санкт-Петербурге подняло тему аварийности всех домов. Ряд архитекторов и экспертов говорят, что из-за ухода грунтовых вод деревянные сваи зданий гниют, они могут обрушиться в один момент. «По-хорошему, надо бы всё снести, — говорит «Нашей версии» сотрудник жилищного комитета. – Но как?! Центр и есть Петербург! Значит, необходима крайне дорогостоящая программа реновации домов, даже страшно представить, сколько это будет стоить».
Петроградский район
Дом №44 по улице Большая Зеленина рядом с метро «Чкаловская» стал рушиться не внезапно – жильцы давно жаловались на трещины в полах, стенах, потолках. Сваи, как и принято было в 19 веке, делались из лиственницы, которая веками не гниет в воде.
«Тогда Петербург в воде и строился, а теперь она из центра ушла, а для деревянных свай кислород смерти подобен, — рассказывает архитектор Александр Самойлов. — Потому и старые деревянные корабли нельзя поднимать со дна – они моментально рушатся на воздухе. Вот и петербургские дома в центре города сейчас подвисли в воздухе. Требуется замена всего деревянного – не только свай, но и межкомнатных и межквартирных перекрытий. Это еще и пожароопасный вопрос».
Эксперты считают, что под угрозой прежде всего Петроградский район (к слову, такое название приобрел в 1917 году, раньше деление было на административно-полицейские участки), один из старейших, но и престижных, в северной столице. И именно там та самая улица Большая Зеленина, где обрушился дом. Он еще сравнительно новый по питерским меркам – 1913 года. Издание «Деловой Петербург» утверждает: «Средний износ домов в Петроградском районе составляет около 33 баллов (максимум 50). Износ менее 32 баллов имеет только четверть домов. В домах с износом более 40 баллов в Петроградском районе живет около 9,5 тыс. человек. Всего таких зданий около ста».
И дом №44 на Зеленина был лишь четвертым по износу в районе, по мнению экспертов.
Деревянные колеса с двигателем
Понятно, что не особо лучше ситуация в Центральном, Василеостровском и Адмиралтейском районах. Надо понимать, что в нынешнем Петербурге в центре города существует еще тот, царский городок. Есть здания даже 18 века, но преимущественно 19-го, начала 20-го (модерн). Ключевая доля домов (доходных) относится к 1830-1850 годам строения. И здесь налицо, в отличие от большинства российских городов, экономия места. Строительный устав империи, утвержденный в 1857 году, разрешал строить многоэтажные флигели очень тесно, главное, чтобы между ними соблюдалось расстояние не менее двух сажень (1 сажень — 2,16 метра). Небольшое расстояние, а потому дома стоят, грубо говоря, сплошняком.
Источник в Смольном рассказывает, а этот специалист долго работал в центральных жилищных районных отделах (Василеостровском и Московском), что ситуация шваховая: «Об этом не принято говорить, но весь центр Петербурга в большой опасности. Деревянные сваи и перекрытия еще полбеды. Хотя, конечно, реакция с кислородом убивает дома 19 века. В воде дерево вечно, не только лиственница. Но вода ушла. Есть, конечно, где двутавр смешанный – деревянные балки плюс бетонные плиты, это еще вариант. Но важно другое – современная начинка дома 19 века не соответствует его возможностям, потому что тогда в домах не было водопровода и центрального отопления. Потом провели, но здания на такую нагрузку, многочисленные «мокрые зоны» не рассчитаны, а потому буквально расползаются, крошатся. В том числе из-за высокого давления в батареях. Межквартирные трубы не случайно постоянно лопаются от мороза. Отсюда неизбывный пар в подвалах таких старых домов, болото и комары зимой, конденсат. Если образно говорить, наши старые дома на деревянных колесах, но с двигателями внутреннего сгорания. Понятно, что дома 19 и начала 20 века – это облик Петербурга, и они приносят прямой доход городской казне за счет туризма. И вообще эти здания атмосферные. Есть ли выход из этой ситуации? Можете меня критиковать, в Питере очень сильны позиции градозащитников, так называемых, но вариант такой – оставлять исторический фасад, а всю начинку дома менять. Это очень дорого, но что делать. Могут ли повесить эту нагрузку на жильцов? Вполне. Однако есть нюанс. Если квартиры свои в таких центровых домах, то там, как правило, живут люди не бедные. Но есть до сих пор огромное количество коммуналок, а сейчас в комнатах устанавливают свои душевые кабины, порой и унитазы, опять новые «мокрые зоны», на которые дом не рассчитан. И люди, жители таких домов, капитальный ремонт не потянут, это есть факт. Более того – и городской бюджет не потянет, надежда только на федеральный. Вот такая ситуация сложилась, если коротко».
Click here to preview your posts with PRO themes ››
Всему свое время?
Характерный для Европы высокий уровень жизни рискует оказаться под угрозой, если местные политики не будут больше работать над поддержанием благосостояния.
Понятно, что проблема со старыми домами нарастает. И рушатся они будет все чаще. Всему свое время – в 19 веке и особенно в начале 20-го эти здания были прогрессивными – там устанавливали первые в России лифты, телефоны, даже снеготаялки во дворе, появились и гаражи. Сейчас эти дома – красивые снаружи, — некая изнанка Петербурга – не случайно стали столь модны экскурсии по питерским коммуналкам. Это как сходить в комнату ужасов – страшно, весело, но ведь скоро выйдешь на воздух, и все пройдет. Но у многих петербуржцев такого шанса нет.
И закольцовывая тему. В доме №44 по улице Большая Зеленина как раз было большое количество коммуналок, большинство комнат сдавали в аренду приезжим. Как водится, чтобы не платить налоги, договоры на найм не оформлялись. Сейчас люди, у которых при обрушении пропало имущество, обращаются в администрацию Петроградского района, мол, что делать, а им говорят: в вашем паспорте регистрация в другом месте, даже другом городе, а то и стране, чего вы хотите? Таковы трагедии маленького человека в большом городе.
Кстати
Петербургские доходные дома 19 века были обычно в пять этажей, но высоких – во многих квартирах высота потолка до 4 метров. Первые этажи занимали владельцы магазинчиков, вторые — служащие, третьи – состоятельные люди, этот этаж считался престижным, дальше – бедный люд, те же студенты вроде достоевского Родиона Раскольникова, который жил уже на чердаке.