Свободная парта!
Российские вузы объявили дополнительный набор на 5,8 тыс. бюджетных мест. На поверку оказалось, что это не новые места, а попытка закрыть недонабор. Получается, что абитуриенты и Минобрнауки не сходятся в интересах?
С момента введения ЕГЭ средний проходной балл по одному предмету в российских вузах рос год от года. Однако в 2021 году наметилась обратная тенденция: 70,3 по сравнению с 70,8 годом ранее. В дальнейшем ситуация заметно не изменилась.
Мест хватит всем?
Эти цифры не говорят ни о чём хорошем: либо качество образования в школах падает, либо ЕГЭ его реально не отражает. Ещё один вариант ответа: появились вузы, которые принимают абитуриентов с низкой подготовкой, работая, по сути, ради того, чтобы просто освоить бюджеты. Последняя версия отчасти подтверждается тем, что прямо сейчас происходит в приёмных комиссиях.
Средний балл поступивших в этом году ещё не подсчитали. Однако в конце августа вузы объявили донабор на незанятые в ходе основной приёмной кампании бюджетные места. Их оказалось 5,8 тысячи, то есть почти каждое десятое место. Как так? «В этом году окончили школу более 635 тыс. выпускников 11-х классов, и не менее половины из них планируют поступать в вузы, – сообщила вице-премьер Татьяна Голикова. – В 2024 году контрольные цифры приёма составляют 621 321». Получается, что в вузы намеревались поступить примерно 317 тыс. абитуриентов, а для них подготовили 621 тыс. мест? Неужели в Минобрнауки не задались вопросом, стоит ли это делать?
Как бы то ни было, разница между цифрой в 635 тыс. выпускников и 621,3 тыс. мест в вузах не так уж велика. То есть места есть почти для всех – и для тех, кто хочет высшее образование, и для тех, кто не очень. Просто распределены они, возможно, не так, как было бы удобно абитуриентам.
В последние годы создаётся такой расклад: всё больше бюджетных мест отдаётся региональным вузам, тогда как престижным столичным институтам и университетам власти дают карт-бланш на монетизацию своего бренда и образовательного потенциала. В этом году лидерами по количеству бюджетных мест в вузах станут Татарстан, Башкирия, Свердловская, Ростовская, Воронежская, Томская, Самарская, Новосибирская и Нижегородская области, а также Красноярский край. Кроме того, около 30 тыс. бюджетных мест отдано новым регионам. В разрезе специальностей приоритет отдаётся подготовке учителей, айтишников, врачей, агрономов и инженеров-машиностроителей.
Потерянные целевики
Один из главных страхов абитуриентов и их родителей состоит в том, что полученная специальность через пять лет окажется маловостребованной. Как-то смягчить разрыв между надеждами и реальностью должна система целевого обучения. Смысл её состоит в том, что абитуриент перед поступлением заключает контракт с будущим работодателем. А странность в том, что вузы включают целевые места в число бюджетных, делая набор по целевым квотам приоритетным. Потому долгие годы целевой набор являлся коррупционной лазейкой для тех абитуриентов, которые не проходили по конкурсу. Фактически в вуз их устраивала госструктура, с руководством которой договорились родители.
Как рассказали в Санкт-Петербургском педиатрическом медуниверситете, платные отработки вводятся для студентов, пропускающих практические занятия систематически, чтобы компенсировать преподавателям дополнительные часы работы.
Наиболее интересным с точки зрения коррупционных рисков выглядело распределение целевых мест от органов власти. К примеру, своих целевиков в престижных вузах традиционно имели республики Северного Кавказа. Молодые люди сначала учились за казённый счёт, а потом получали гарантированную работу в муниципальных или государственных структурах. Хуже всего, что такой целевик занимал бюджетное место, на котором мог бы оказаться абитуриент с высокой подготовкой.
Лавочку наконец-то решились прикрыть в этом году. Теперь целевые контракты заключаются через «Госуслуги». Новая система направлена на то, чтобы исключить контакт между абитуриентом и будущим работодателем (хотя исключения и лазейки остались, причём именно для госструктур). Заключать контракт разрешается с теми абитуриентами, которые прошли конкурс на получение квоты.
Click here to preview your posts with PRO themes ››
Однако, запуская нововведение, кто-то, похоже, всё-таки просчитался. Подтверждают очередную нестыковку в цифрах слова всё той же Татьяны Голиковой: «В этом году впервые приём на целевое обучение организован с использованием платформы «Работа России». Сегодня (вице-премьер выступала в первых числах июля. – Ред.) там зарегистрировано свыше 113 тыс. предложений от работодателей на подготовку специалистов с высшим образованием. На целевое обучение предусмотрено более 145 тыс. мест». Получается, заявок от работодателей было меньше, чем мест в вузах по целевым квотам. И по одной из версий, донабор в вузы понадобился именно для того, чтобы закрыть оставшиеся невостребованными места.
Понятно, что механизм целевого набора пока что не обкатан, с чем некоторые эксперты и связывают возникший недобор. Но справедливости ради нужно сказать, что проблема была видна уже в прошлом году. К примеру, в Пермском государственном медицинском университете из 371 целевого места оказалось занято всего 261. В аграрном университете этого же региона целевая квота составила 137 мест, а поступили по ней всего 18 человек. Чтобы привлечь студентов, региональные власти даже пообещали дополнительную стипендию – 20 тыс. рублей в год. Но на федеральном уровне подобные казусы предпочитали замалчивать.
Теперь ректоры говорят о необходимости корректировать правила целевого набора. Указывают на то, что абитуриенту нужно изучить условия труда на будущем месте работы, а работодателю – познакомиться с будущим работником. Словом, вернуть всё как было. Что победит – намерение сделать конкурс в вузы прозрачным и честным или привычка без лишних проблем поскорее заполнить аудитории и осваивать бюджеты? Или всё же удастся найти достойный компромисс?
Плата за престиж
Не все абитуриенты и их родители готовы учиться в любом вузе, где оказались свободные места. А потому даже очень хорошо сдавшие ЕГЭ ребята нередко идут учиться за деньги. К примеру, в последние годы средний проходной балл на платные места в Российской экономической школе составлял 95,6, в МФТИ – 93,41, в Университете Иннополис – 86, в МГИМО – 85,89. В десятке вузов, за места в которых готовы платить родители школьников-отличников и хорошистов, также Государственный институт русского языка им. А.С. Пушкина, Высшая школа экономики, Московская высшая школа социальных и экономических наук, Литературный институт имени А.М. Горького, СПбГУ и МИФИ.
В упомянутом выше МИФИ обучение по востребованным программам стоит от 350 до 500 тыс. рублей в год. А на звание самого дорогого вуза претендует Высшая школа экономики. Год бакалавриата по экономическим специальностям стоит здесь более 700 тыс. рублей, на отделении дизайна – 800 тыс., по специальности «кинопроизводство» – 920 тыс.; по программе «международный бизнес» – 1 млн рублей. Минимальная стоимость года обучения на очном отделении МГУ составляет 428 тыс. рублей, максимальная – 525 тысяч.
Возьмём для сравнения региональные вузы. В Томском политехе год обучения на инженерные специальности стоит около 200 тыс. рублей. Стоимость обучения на физических и математических специальностях, а также на курсах по информатике в Южном федеральном университете (Ростов-на-Дону) укладывается в 150–200 тыс. рублей. Дороже только «зарубежное регионоведение» (210 тыс.) и дизайнерские специальности (271 тыс.). В Сахалинском госуниверситете разброс цен шире. Год бакалавриата на информатике – от 318 тыс. рублей. Примерно столько же стоит психолого-педагогическое образование, а вот освоить программу бакалавриата по энергетике или экологии можно всего за 66 тыс. в год.
По сравнению с 2023 годом рост стоимости первого года обучения налицо. Например, в Томском политехе ценник вырос на 6%, в Финансовом университете – почти на 8%, в ИТМО и МИСиС – до 15%, в МФТИ – в среднем на 20%.